Русские поместья исстари делились на доходные и расходные. У богачей большинство земель приносили доход, благодаря которому существовали такие роскошные и абсолютно расходные (сегодня бы сказали "затратные") усадьбы, как Архангельское или Останкино. В определенном смысле, поскольку вся Россия принадлежала самодержцу, вся страна приносила доход, который тратился лихо и бессчетно.
Милитаризм расходен не только потому, что "пускает в расход" людей. Это позднее выражение. Милитаризм расходен, потому что основан на идее чести как материальной славы. Честь оружия проявляется прежде всего во внешнем. Милитарист тем славнее, чем больше убил людей, чем больше у него оружия, которым убивают людей, чем лучше украшено это оружие. Честь, к примеру, князя Святослава, отца Владимира Красное Солнышко, проявлялась в том, что награбленное (завоеванное в походах) золото и серебро он раздавал дружинникам. Объяснение было абсолютно рациональным: дружинники завоюют князю новое золото, а золото само по себе никого завоевать не может.

Конечно, это рациональность милитаристская. Наемный солдат, тут буржуа согласен с князем, все-таки хуже энтузиаста, подходящего к делу творчески, пусть это дело – убийство и разрушение. Поэтому буржуа, начав с феодального золота, быстро переходит к бумажным ассигнациям, а потом и вообще к невидимым, электронным деньгам – деньгам-знакам, деньгам-символам.

Расходный милитаризм принадлежит древнему прошлому. Сегодня примером его является, можно надеяться, только Россия. В ней по сей день звучит оправдание: "Народ России ничего не получил от стран, которые вошли в состав России, наоборот, он тратился на них".

Это абсолютно верное экономическое наблюдение. Англия, Германия, Франция богатели от своих колоний. "Бремя белого человека" было бременем отдельных колонизаторов, которые и болели, и гибли. Они иногда не получали того вознаграждения за свои усилия, которые считали достойным, но все-таки обычно их семьи и родственники что-то приобретали и поднимались по социальной лестнице.

В России, как сказал Василий Ключевский, государство пухло, а народ хирел. Однако психологически народ считал правильным именно это. О том и говорит знаменитое "не щадя живота своего". Россию не посрамить! Это не самопожертвование. Не живот возлагается на алтарь отечества, а отечество кажется собственным животом. Пусть в избе пусто, зато карта мира полна России.

Милитаристу нужна великая Россия. Если будет великая Россия, то щей всегда приобретем. Если приобретем щей, но величие России потеряем, то это бесславие и смерть. Смерть иллюзорная, конечно, но для милитариста она страшнее настоящей.

То, как сама российская власть пропагандирует среди россиян действия в Грузии, - яркое проявление расходного милитаризма. В стране с невероятным классовым расслоением, где уже, почти как в нищих латиноамериканских странах, большинство населения живет в десятки раз хуже меньшинства, где пенсии официально меньше прожиточного минимума, радостно сообщают о миллиардах, которые будут потрачены на "восстановление" новозавоеванных земель. Это не безумие: милитарист, который живет в однокомнатной хрущобе, в которой европеец и собаку не поселит, утешается тем, что Россия проявила свое величие.

Милитаризм действует как сильнейший наркотик, отупляя чувства и создавая иллюзорную реальность. Только вот графы "приход" и "расход" не бесконечны. Рано или поздно появляется горизонтальная линеечка "итого", одинаково беспощадная к любому милитаризму. Именно об этом говорится в Евангелии: "Сочти число зверя, ибо это число человеческое". Зверь не зверствует, зверствует человек, становясь милитаристом. Получает он от этого прибыль или разоряется, значения имеет так же мало, как забирает сексуальный маньяк у жертвы кошелек или отдает ей свой.

Священник Яков Кротов